В простонародии – «каляга-маляга». Уникальная традиция, которая больше
не встречается нигде в России.
Проводится накануне Филипповского поста
27 ноября.
В этот день было принято лепить пельмени, а также колядовать.
Обходили дворы с факелами и страшной колядкой.
Такой праздник проводился не на Рождество и святки, а немного раньше – во время Филипповского заговенья, в последний день перед Филипповским постом. Этот интересный факт зафиксирован локально только в данном селе.
В близлежащих населенных пунктах такого обычая не наблюдается. В
Чусовом проживают как представители старообрядчества часовенного
согласия, так и православные; в селе до революции действовала православная церковь и кержацкая часовня. Но независимо от религиозных взглядов жители в обрядах филипповского заговенья участвовали все.
Так как в этот день было принято стряпать множеством пельменей (как правило, из мяса лося), то на долю колядовщиков выпадали и горячие пельмени. Сейчас место пельменей вытеснили конфеты, печенье. Были и такие люди, которые не откликались на песни «Каляги-маляги», ничем не угощая колядовщиков. Таких наказывали: что-нибудь им напакостят, подстроят. Пакостили, или, как еще говорят опрашиваемые во время этнографических экспедиций информаторы, «безобразничают» или «блудят» не обязательно тем, кто не подаст. Могли подшутить над любым хозяином, семьей. Так было принято, так было заведено отцами и дедами. Большинство относилось к шуточкам с пониманием – они и сами в молодости так делали, правда, зачем это делали – не знают. Вот несколько примеров бесчинств, которые устраивала уже достаточно взрослая молодежь: раскатывали поленницы, выставляли дрова вдоль дороги столбиками. Могли укатить сани, если не закрыты и не привязаны были, залепляли замок мокрым снегом, закрывали трубу стеклом, могли после угощения пельменями съесть мясо, а сочни разлепить по раме; у одного хозяина укатили сани и затащили на остановочный пункт; могли забить ворота снегом. Словом, если кто-то не приходил на работу на следующий день после заговенья, всем сразу становилось ясно, что над ним пошутили.